=> Малая долина
Вода хлюпала под моими темными лапами, холод пробирался под шкуру. Я поежилась, сбавляя темп, замолкая, больше не пытаясь отвлечь Явика разговорами.
Мне было не по себе. Именно тут не так давно я проходила испытания, именно тут жила некоторое время, борясь с вечно царствующим холодом. Память хранила свежие воспоминания о том ужасе, что довелось пережить: меня отняли от матери, отправили в это ужасающее место. Я никого и ничего не знала, страх заполнял меня полностью, с ног до головы.
Вскоре лапы начали коченеть, шерсть стала покрываться инеем и казалось, что моих черных волосков давно уже коснулась самая настоящая седина.
Меня спас Явик. Рыжий друг был нужен мне скорее не потому, что я сама не могла справится с вечным холодом и морозом, а чтобы поддержать теплоту у меня внутри. Я бы выжила и без него, но... Вряд ли осталась бы собой, я пошла бы по пути более страшном и сейчас вряд ли искала выход из этих пещер из любопытства и мечтаний, а не из-за желания отомстить тем, кто заточил меня в темницу холода и обреченности.
Ужас вновь пробирался под мою шкуру. Я выдохнула облачко пара и подняла голову повыше. Нельзя показывать, что мне страшно. Даже Ловкачу не стоит об этом знать - еще подумает, что я слабая... А я ведь не хочу, чтобы он думал так обо мне.

Малая долина<
После борьбыс крысами, висения над пропастью, и прыжка с двухметровой высоты, мышцы кардинала вопили об отдыхе. При движении, каждая клеточка организма кричала на свой лад, отдаваясь тупой, ноющей болью. Но Рефаил ни разу не сбросил и не замедлил темпа движения, легкой, скользящей рысью он двигался в сторону хладных пещер. Зубыволка бережно держали волчонка, голова была высоко поднята, ни разу не опутившись, хотя мышцы шеи затекли. Свою ношу Рефаил нес бережно и осторожно.
Там-то, в пещерах, где весь молодняк проводил время, он и обнаружил сюрприз в виде сына в компании Скариель. Опустив Акира на пол, волк вздыбил холку и ощерил клыки. Белые глаза зловеще сверкнули.
-  Явик! Сейчас же отойди от нее, - голос волка клокотал.  В нем сейчас не было ничего от того волка, что дюжину минут назад общался с Акиром. Это был зверь, злобный, яростный, неудержимый, как и все дети Аркара. Уж кому, как не Рефаилу знать, насколько опасны сабы. Особенно обаятельные, хрупкие и безобидные на вид. От ярости, бушевавшей его теле, самец подпнул лапой пушистый комочек у ног, заставляя Акира пошевелиться. Пинок оказался увесистым и малыш кувырнулся к ногам полугодовалых щенков. Но Рефаил не обратил на это внимания, хотя подумывал о том, чтобы накормить Акира. Сейчас же ярость завладеа его сознанием, превращая уравновешенного волка в машину - тупую машину для убийства, коих в Аркре были десятки.

Холод одолевал меня, мне больше не хотелось двигаться, ходить и говорить. Потому я упрямо молчала, шла вперед, надеясь выйти из пещеры как можно раньше. Эхом от свод отдавались наши с Явиком шаги по льду и мокрой воде, подушечки лап ныли от холода.
Я больше не откликалась на его слова, лишь запуганно поведя ушами, соглашаясь со словами друга. Я глянула на рыжий бок Ловкача, ловя себя на желании, как в далеком, казалось бы, прошлом, прижаться к нему и ощутить знакомое тепло.
Но сейчас я не могла этого сделать. От чего же? Вроде бы мы были дружны и верны друг другу, но от мысли, что мне доведется признавать свою слабость перед ним...
А что в этом такого? От чего же этому так противится все мое существо? Неужели это сказывается влияние старших стражей, так упрямо старающихся загнать самок в самые низины?
Нет... Нет! Явик не будет таким, как они. Мне нужно доверять ему. Он другой. Он добрый и хороший, он никогда меня не обижал и он поклялся... А такие как он держат свое слово.
Из упрямства перед самой собой, я едва заметно сделала шаг чуть в сторону, дотрагиваясь до бока Явика и невольно чувствуя, как отступает страх.
Но внезапно знакомый голос заставил мою шерсть подняться дыбом. Я обернулась, увидав Рефаила с маленьким щенком в зубах. Кардинал бросил малыша и бедняга пролетел по холодному льду, оказавшись рядом с нами.
Я сочувствием я посмотрела на черного волчонка, сдержанно шагнула вперед, помогая ему подняться, а после - с ненавистью уставилась на кардинала.
Да как он смеет?! Он считает, что я... я... А что я?! Почему я не могу дружить с Явиком? Кто создал эти дурацкие правила! Я могу дружить с кем пожелаю... И Явик может дружить с кем угодно!
Но я не произнесла ни слова, чуть приподняла верхнюю губу, хотя прекрасно понимала, что одним ударом Рефаил может оборвать всю мою спесь и гордость.
"Мы с Явиком создадим свою стаю. И тогда ты поплатишься первым," - с ненавистью думала я.

Ответ волчонка резанул волка по сердцу. На один единственный миг в белых глазах отразилась боль. Следом нахлынула ярость. Густой, тягучей волной слепая ярость поглотила волка, разливаясь и ощущаясь в воздухе. Шерсть матерого вздыбилась, делая оного еще больше, нежели он был. Из глотки низверглось рычание, подобное раскатам грома. Кардинал сделал еще два шага вперед. Его рычание усиливалось, опускалось ниже на десятки октав, и вскоре будто бы перешло в вибрацию, почти полностью поглотившись равнодушными, холодными стенами: ухо боле не было способно слышать его. Но оно (рычание) ощущалось лапами, ибо передавалась по воздуху и камню. Дым молчал, не считая глухой вибрации, шедшей от него. В воздухе отчетливо повисли напряжение и гнев. На миг темный замер. А затем в два скачка оказался подле волчат. Были ли двое для него помехой? Одной лишь лобастой головой матерый толкнул сына, да так, что то  отлетел вбок. А зубы волка сомкнулись за ушами Скариель, оттягивая подвижную скадку волчьего загривка, терзая ее острыми зубами, словно самец хотел оторвать ее. Увы, в порыве ярости он чуток не расчитал, ибо целью его был не загривок, а хребет, коий Рефаил собирался прокусить, раскрошить, вырвать из тела будущей сабы.

Волчонок очень яростно встретил порыв отца оградить сына от дружбы с будущей самбиссив, его упрямый голосок негромким эхом звонок и внушительно звякнул в холоде пещеры. Похвально, но... глупо. Отвага жо хорошего практически никого не доводила. Не удивительно, что реакция самца была преисполнена такой адской агрессии, отважное, но кажущееся взрослому отчаянным тявканье собственного сына заставило буйного зверя внутри кардинала окончательно разорвать все оковы. Из горло исторглось угрожающее рычание, но тихое и до того жуткое, что было слышно, как стены завибрировали под лапами, как особо мелкие осколки заплясали в такт этому жуткому хору, и как мнимые хладные пещеры подхватили этот вой, эту вибрацию. Зву из глотки самца утих, а место продолжало ему вторить, пока все вконец не стихло. Жуткая впечатляющая тишина таила за собой мощный нежданный и финальный бросок зверя. Обычно этот жуткий инстинктивный и неприятный холод, сопровождаемый волной мурашек по шкуре чувствует дичь перед тем, как ловкий и расчетливый хищник выпрыгнет из сумрака пещер и бесшумно сомкнет на её хребте смертельные клыки.
Бастард прекрасно это знала, и её нехорошие предчувствия волчицу не обманули, окупившись с головой.
Дотявкался, щенок, - с некой обреченной жалостью подумала она.
В следующий миг кардинал оттолкнулся от земли и в два точных прыжка преодолел расстояние между волчатами, оттолкнул лобастым лбом собственного сына к стене и вгрызся в черную хорошенькую молодую волчицу.
Скариель.
В глазах все потемнело от волны инстинктивной, подсознательной ярости. Лапы оттяжелели от волны силы, прильнувшей к ним с инстинктивным гневом. Самым сильным из возможных - гнев матери, у которой на глазах бьют ребенка. Её ребенка. Вы понимаете, чем это может кончиться?
Наконец она выдала себя, громким и коротким рыком прорезав воздух. Несколько бесшумных и стремительных, как полет стрелы прыжков перенесли её наполнившееся мощью, что вызвал праведный негодующий и мрачный гнев, булькающий кипятком во всем её существе, тело к кардиналу.
- Рефаил! - этот яростный оклик прозвучал в воздухе вместе с последними остатками самоконтроля, безжалостно сгинувшими в море ярости и гнева.
Один беззвучный удар наотмашь заставил разжать его пасть. Волчица оттолкнула Скариель подальше, стараясь не причинить той вреда, заслоняя собственной, покрывшейся вздыбившейся шерстью, спиной.
Опасность миновала и вместе с ней улегся гнев, прояснив немного дымный разум. Она ударила Рефаила. ОНА УДАРИЛА КАРДИНАЛА. Нет. Такого быть не может. Что ей за это будет? Её убьют, а еще хуже - изобьют до полусмерти, выгонят, выломают конечности, придумают еще какие-либо садистские пытки... Дурно становится от одного только воображения. И самое страшное, после этого она вновь не сможет защитить свою дочь.
Она покорно выпрямилась, ожидая последующего наказания, и уже смотрела на стража с холодным безразличием, смирившись с судьбой. Главное, что её дочь сейчас более-менее цела и она прервала тот миг, когда кардинал готовился искрошить в дребезги её не окрепший костяк.

Отредактировано Bastard (Mar 12 2013 19:29:48)

Волчонок замер на своем невысоком постаменте, боясь пошевелиться. Разворачивающееся действо полностью увлекло его, и Акир с широкими от удивления, страха и любопытства глазами следил за каждым движением старших. Ему было несколько не понятно, отчего страж так взъелся на Скари. Волчонок впервые присутствовал при унижении сабмиссив. Ведь никто из взрослых не ругал его за то, что рядом с ним находится  Шети. Наоборот, считали прямой обязанностью малышки следить за братом. Так отчего же?
Но ему было не суждено увидеть дальнейшее развитие событий. Голос, неожиданно громкий, четко произнес:
-Крысы.
Волчонок прижал голову к земле и зажмурился. Шерстка на его спине встала дыбом. Акир никогда не видел крыс, но слышал об их существовании от Дары. Тот, с присущим ему бесстрашием, рассказывал как-то раз байку про облезлохвостых существах. Со слов брата выходило, что крысы не так уж и страшны. Однако сейчас Акир чувствовал – это не так. И ему безумно сильно захотелось оказаться поближе к взрослым.
Но он решил быть осторожным. Еще примут его за сумасшедшего. Оглядевшись по сторонам, выискивая глазами кого-нибудь живого, он  почти убедил себя, что темный силуэт, увиденный краем глаза – игра света и тени. Но страх не отступал, и Кроха поспешил вернуться к ссорящимся взрослым.
Он осторожно подступился к стражу, поминутно оглядываясь назад. На мгновение наступила тишина, прерываемая лишь тихим поскуливанием Скариель и тяжелым дыханием появившейся неизвестно откуда волчицы. И голос волчонка прозвучал неожиданно звонко.
- Тут могут быть крысы?

Поступок Хель вывел его из себя. Рефаил был не просто в бешенстве. Его состояние было непередаваемо: даже лапы задрожали от гнева, а тупые когти с неприятным звуком чиркнули по камням. Однако он не был бы кадриналом, не умей он держать себя в лапах. Глубоко вздохнув с закрытыми глазами, он немного успокоил дыхание и себя. Собираясь сделать шаг, самец чуть не наступил на Акира. Сначала он решил было, что Акир собирается вступиться за волчиц и хотел отшвырнуть щенка, но слава волчонка заставили его задуматься. В памяти всплыли события часовой давности. Слишком продуманная атака крыс. Волк тряхнул головой, переступил через малыша и приблизился к Бастард.
- Ты стала слишком много себе позволять, Хель, - самец приблизил морду к уху волчицы. Его голос понизился, чтобы никто кроме нее не мог понять его слов, - Пора проучить тебя. Через два дня Скариель казнят - она слишком бойкая, неподобающе для сабмиссив, - ранг волчиц он особенно выделил, - и ты будешь присутствовать при этом. Надеюсь, это послужит тебе уроком, - жестко и холодно заявил он. Бесстрастный голос был лишен любых эмоций. Он высоко вскинул голову, глядя наволчицу сверху. Губы кардинала слегка дрогнули в презрительном оскале.
- А сейчас - марш отсюда! Иди в долину и постарайся принести пользу для стаи, - далее полностью игнорируя волчицу, самец оглядел пещеру цепким взглядом.
- Щенки, - обращался он к старщим волчатам, - Облазьте всю пещеру, переверните каждый камень, ищите следы крыс. Если найдете - уводите сосунков отсюда.
Слишком сильно в памяти было мгновение, когла он понял, что крысы окружили их с Шиисаном. Размашистым шагом волк двинулся прочь.
»»Переходы

Акир недоуменно переводил взгляд со стража на появившуюся волчицу. Ее он, кажется, знал – мать Скари. Волчонку приходилось пару раз видеть ее неподалеку. Что-то важное он проморгал, отвлекшись на предупреждение и теперь не мог понять – что именно. Как не пытался он прислушиваться к словам кардинала – ничего не смог услышать.
Волчица как-то присмирела и словно уменьшилась в размерах. А может это просто разыгравшееся воображение сыграло с Крохой злую шутку. Волчонок досадливо фыркнул, глядя в след удаляющимся старшим. Они вновь оставались одни.
Но на этот раз Акир не чувствовал себя столь вольготно. Поселившаяся в глубине души тревога не отступала, и волчонок подозрительно оглядывался по сторонам, особенно пристально присматриваясь к темным углам пещеры. Он не стал выполнять поручение стража – для этого он был еще слишком мал. Еще немного потоптавшись на месте, Кроха бочком стал подбираться поближе к Скари и Явику. Им здорово досталось, но малыш надеялся, что те не станут отпихивать его от себя.
Что теперь будет со Скари?
Акир знал, что гнев стража был направлен именно на нее. Вот Кроха и выбрал ее, осторожно прижавшись к ней и легонько ткнув носом ее лапу, желая как-то подбодрить страдалицу.
Может, все-таки забудут? Он ведь ушел, у старших много дел. Забудет… И все будет хорошо.
Но юной волчице он этого не сказал. Наверное, потому что и сам не был уверен.

Наконец-то все затихло, никто больше не угрожал ни ему, ни Скари. Да к тому же еще и поручение выдал.
Откуда начть поиски? Хороший вопрос...
Явик оставил подругу и прошелся вдоль одной из стен. Один раз ему показалось, что в одной из пещер мелькнул голый скользкий хвост, и он отшатнулся было, но быстро понял, что это все игра его напуганного воображения. Совершив подобный обыск, волчонок вернулся к Акиру и Скариэль.
- Ба-а-аст.
Позвал негромко чей-то голос, и Явик обернулся на подругу.
- Ее.. - Явик сглотнул , - её здесь нет! - решительно заявил он, но поспешно добавил - Только мы. и Чуть прижал уши, словно бы извиняясь за свой такой громкий вопль.
- Крыс... тут тоже нет! Задание выполнено! - тявкнул он, ступая вперед и высоко задрав рыжий хвост. Быть может, если они выполнять хорошенько поручения, то им удастся выслужиться перед Рефаилом, и Кардинал забудет о своих страшных словах?
Явик нахмурился. Он в любом случае не даст Рефаилу осуществить задуманное. Чего бы это ему не стоило.